2274.
(07.04.2008 18:21)
0  
Стрижка
Парикмахер превращает гражданина в тюремного зека: борода, часто усы,
вообще - волосы - состригаются, бреются. До суда по закону стричь наголо
нельзя, но в тюрьме стрижка обычно аргументируется вшивостью, чесоткой и
т.п. Между прочим, стриженный наголо подсудимый вызывает у судьи и "ки-
вал" (народных заседателей) вполне закономерные ощущения. Лысая голова
может обернуться лишним годом срока.
Фото
Фотограф увековечивает "нового человека" для тюремного дела и всевоз-
можных регистрационных карт. В тюрьме все иное, особое - так и эти фото-
изображения в фас и в профиль (необязательно даже быть лысым) превращают
симпатичное лицо в преступный образ: меловые щеки полупокойника, остек-
леневшие глаза... Это касается не только фото на входе в тюрьму - фото
для справки об освобождении точно такое же.
Транзитка
Часто после обработки отправляют в транзитную камеру. Там могут быть
шконки для сна и отдыха (о них позднее), а могут - и старинные комму-
нальные нары в два этажа (они сохранились во многих пересыльных
тюрьмах).
Именно на сборке, а точнее - в боксах и в транзитных "хатах" (каме-
рах) человек впервые сталкивается с законом и беззаконием (беспределом)
тюремно-лагерного мира. Дело в том, что именно в транзитках зековский
народ проходит сплошными потоками и исчезает в неизвестных направлениях.
Сколачиваются временные группировки беспредельщиков, обирающие первохо-
дочников и просто бессловесных зеков. Иногда происходят и кровавые раз-
борки: встречаются фуфлыжник (должник) с кредитором, разномастные вра-
ги...
Впрочем, этот период жизни зека богат и положительными впечатлениями.
Люди иногда сходятся мгновенно, взаимные симпатии за короткий срок пере-
растают в уважение и дружбу, зек по-братски поддерживает зека.
Никогда не забуду Валерика Зангиева, осетина из города Алагир, "по-
догревшего" меня десятью пачками сигарет, полотенцем и "марочками" (но-
совыми платками) перед разводом по постоянным "хатам". Наш ночной разго-
вор ("базар") в транзитке питерских "Крестов" не просто скрасил сущест-
вование, а дал мне лично длительный заряд бодрости и пополнил скудный
запас сведений о тюремной жизни.
Баня, прожарка
Перед раскидкой по постоянным "хатам" (камерам) все зеки в обяза-
тельном порядке проходят две санитарные процедуры: баню и т.н. "прожар-
ку". Зеков отправляют в баню, о которой мало что можно сказать; в неко-
торых тюрьмах это заведение вполне сравнимо с подобными заведениями на
воле, в других - напоминают помывочный пункт эпохи военного коммунизма
(кусочек мыла величиной с мизинец и никаких мочалок).
Вещи едут на крючках в дезинфекционную прожарочную камеру (от вшей и
т.п.). Вместе с вшами (если таковые имеются) гибнут также пластмассовые
пуговицы, синтетические волокна; одежда приобретает изрядно помятый об-
лик. Можно, конечно, договориться с зеком-обслугой: кто откажется от па-
чушки сигарет? И одежда останется целой. Но опять же и вши не пострада-
ют...
Постельные принадлежности
Перед самым входом в "хату" государство выдает своему гражданину ка-
зенные атрибуты: постельное белье (две простыни, одеяло, наволочку),
матрас, полотенце, иногда, зимой, нижнее белье (солдатские кальсоны с
завязками внизу и нижняя рубаха, майка, трусы. Кальсоны эти мало кто но-
сит, но зато они хорошо горят, доводя до кипения чифир в казенной алюми-
ниевой кружке. Одеяло превращается в теплую безрукавочку; из простыни
можно нарезать полосы для запуска "коня" в "хату" ниже этажом. Вычтут,
конечно, за порчу какие-то деньги, но это когда будет! А польза - вот
она, сей час!
Вход в камеру
Наконец по три-четыре человека ведут пупкари (надзиратели) по мрачным
коридорам тюрьмы, передают коридорным дежурным. Звякают засовы, скрипят
замки, открывается тяжелая дверь, покрытая стальным листом, - вы протис-
киваетесь, с трудом удерживая матрас и мешок, в камеру; пупкарь подтал-
кивает, энергично запирает дверь - и на вас устремляется десяток пар
глаз тех, с кем вам отныне придется делить тяготы и скромные радости тю-
ремной жизни.
Можно лишь посмеяться, вспомнив "входы в хату" из советских и нынеш-
них кинофильмов. Ангельских лиц не увидишь в настоящей тюрьме, но и рожи
вроде Доцента из "Джентльменов удачи" - большая редкость.
Сейчас во многих тюрьмах разрешены телевизоры. Если "хата" большая (в
Бутырке, например), то телевизор не помеха. Но трудно представить "ящик"
в маломерной и переполненной "хате" питерских "Крестов". (На тюремной
"фене" (жаргоне) "телевизор" - шкафчик настенный без дверок, с полками,
на которые кладутся пайки, кружки и все остальное, аналогичное.)
Встреча новенького нынче происходит кое-где абсолютно равнодушно, без
всякого интереса. По свидетельству очевидца - на его появление в "хате"
никто даже не повернул головы, настолько "граждане" были увлечены прос-
мотром очередного "сеанса" аэробики или шейпинга. (Кстати, "сеанс" потю-
ремному - изображение женщины в обнаженном или полуобнаженном виде, эро-
тика, порнография. Раньше это были открытки, рисунки, теперь же "сеанс"
можно раскавычивать - слово обрело буквальное воплощение.)
Встречают по-разному, входят тоже... Кто - как в дом родной, а кто -
как будто падая в некую бездну, со страхом и неведением.
"Хата" (камера)
Разные тюрьмы, разные "хаты". Тюремный закон - один для всех. Имею в
виду не писанные на бумаге инструкции МВД и статьи Кодекса, а десятиле-
тиями вырабатываемый негласный закон, или, как еще говорят, "понятия".
Именно "понятия" (а они как бы шире закона) определяют основные принципы
сосуществования огромного числа зеков России в тюрьмах и зонах.
Знакомство с "понятиями" (или отсутствием таковых) начинается с тю-
ремной камеры (хаты).
Многие "первоходочники", особенно - малолетки, уверены, что право
сильного, практикуемое на улице (дискотеки, тусовки), - и есть основа
тюремного закона. Результатом этого заблуждения является, например, так
называемая "прописка", распространенная в "хатах" общего режима и у ма-
лолеток.
Подлянка
В некоторых следственных изоляторах (СИЗО) существуют процедуры
встречи и испытаний несовершеннолетних правонарушителей, прибывших в ка-
меру.
Чтобы определить, что представляет собой прибывший в камеру новичок,
бывалые молодые арестанты разработали систему испытаний, с помощью кото-
рой устанавливают, знает ли он обычаи, поступки, правила поведения в оп-
ределенных ситуациях камерной жизни.
Эти обычаи и правила, знание которых свидетельствует о близости чело-
века к преступной среде, называются "подлянкой". Если новичок их знает,
то это говорит о том, что он сознательно шел на преступление и готовил
себя к тому, что окажется в ИТУ, а значит, с ним нужно держаться как с
равным. Если новичок не знает подлянки, он может подвергнуться унижени-
ям.
Изучение прибывшего в камеру начинается с расспросов о его биографии.
Кто его родители, с кем дружил. Есть ли у него кличка. Кличка сама по
себе создает определенное положительное отношение к нему. Если нет клич-
ки, то применяется обычай "кидать на решку", то есть кричать в окно:
"Тюрьма, дай кликуху!" Если новичок соглашается на эти процедуры, всем
становится ясно, что он - неопытный человек, и ему дается кличка, как
правило, презрительная. Это первый шаг к подавлению и даже травле нео-
пытного человека.
Следующим приемом проверки является реагирование, например, на бро-
шенное полотенце, одежду и т.п. Если пришедший обладает познаниями в
подлянке, то он должен не только не поднять этот предмет, но и наступить
на него и вытереть ноги. Осведомленный о сущности подлянки не поднимет
упавшее мыло во время туалета. Иногда при передаче мыла новичку подлян-
щик специально роняет его. Если новичок поднял его, то этим самым "пок-
лонился" (покорился). Правило такое: "Не я ронял, не я должен подни-
мать".
Затем наступает следующий этап проверки такого новичка под видом раз-
личных игр, как правило сопряженных с физическим воздействием. Применя-
ется игра в "Хитрого соседа". Суть ее заключается в том, что ему завязы-
вают глаза, предупредив, что кто-то из двоих сокамерников будет бить его
книгой по голове до тех пор, пока он не угадает бьющего. Однако удары
наносят не двое, а сам распорядитель. Естественно, что не знающий этого
подросток никогда не угадает ударяющего и "игра" может перерасти в изби-
ение. Знающий этот обычай угадает с первого раза и будет избавлен от ис-
тязания.
Не менее жестокой является игра "Посчитать звезды". Новичку завязыва-
ют глаза, ставят на табурет, затем выбивают табурет из-под ног и спраши-
вают, сколько звезд он увидел при падении. В соответствии с названной
цифрой он получает количество "морковок", т.е. ударов мокрым полотенцем,
свернутым в жгут. Знающий еще до игры заявляет, что никаких звезд он не
увидит, и освобождается от проверки.
Аналогичное назначение имеют и другие игры: "Солнышко", "Самосвал",
"Лихой шофер", "Велосипед" и т.д.
После названных испытаний, если новичок не выдержал их, он зачисляет-
ся в разряд "чуханов".
Такому подростку под угрозой расправы предлагается на выбор либо чис-
тить парашу, либо съесть кусок мыла. Если соглашается на первое предло-
жение, его зачисляют в разряд "помоек", "ложкомоек". Во втором случае он
становится "чушкарем".
В подлянке существует обычаи, с помощью которых лидеры обирают под-
ростков. Так, намереваясь попросить новичка подать что-либоиз ящика для
продуктов, более опытный сокамерник кладет там, например, сахар так,
чтобы он при открывании дверцы упал и таким образом "опоганился". Взамен
"опоганенного" сахара он требует возмещения в многократном размере.
"Прописка"
Ни вопросы, ни загадки не требуют большого ума и сообразительности.
На стене изображен тигр: "новенькому" предлагают подраться с ним, и он
сбивает о стену кулаки до крови под насмешки сокамерников. (А всего-то
навсего надо было сказать: "Пусть он первый ударит").
Могут спросить: кем хочешь быть, летчиком или шахтером? Если шахте-
ром, то должен пролезть по полу под всеми шконками (После этого к тебе и
относиться будут соответственно: под шконками спят "чушки", "петухи" и
прочие "низкие" масти). Летчиком? Полезай наверх и прыгай вниз головой
на шахматную доску с ферзем в центре. Конечно, удариться лбом о ферзя не
дадут, поймают, но кто из новеньких знает об этом?
"Прописка" хоть и груба, примитивна, но, конечно, скрашивает однооб-
разное течение тюремной жизни. Беда в том, что она часто превращается в
беспредел. Шуточная жестокость оборачивается жестокостью настоящей; на-
рушаются "понятия"; страдают в общем-то без вины виноватые...
На "прописку" есть и ограничения: она не делается зекам старшего воз-
раста (примерно от тридцати лет), больным и т.д. Впрочем, нынче это "ме-
роприятие" становится редким явлением в тюрьмах. "Прописки" и раньше-то
не было в "хороших", "путевых", "правильных хатах"; здесь тоже развлека-
лись, но преобладали в общем-то безобидные приколы.
Dzhek
|
